Шахматы
дают нам удовлетворение, в котором порой отказывает жизнь. (
Эммануил Ласкер
)
|
|
Девять историй Юрия Авербаха |
|
-1-
В одном из полуфинальных соревнований на первенство страны я играл с молодым мастером из Еревана. В дебюте я разыграл вариант, который был тогда теоретикам не известен. Но мой противник отвечал на мои ходы молниеносно, почти не думая. Это меня насторожило, я стал играть очень осторожно, подолгу задумываясь над каждым ходом. Встреча закончилась вничью. По окончании партии я спросил:
- Наверное, Вам не раз приходилось играть этот вариант? Уж очень быстро и уверенно вы разыграли начало.
- Мне? – удивился мой противник. - А Вам? Ведь я повторял ходы вашей партии, которую Вы играли с Гургенидзе в прошлом году.
-2-
Московский мастер Блюменфельд много занимался психологией в шахматах и даже защитил на эту тему диссертацию. Обычно, когда его противник обдумывал свой очередной ход, Блюменфельд записывал ход своих мыслей. Однажды он играл с молодым шахматистом, который, заметив, что Блюменфельд что-то записывает, решил прочитать его записи. Шахматист сделал ход, встал и, подойдя к мастеру сзади, сумел прочитать: “очень боюсь хода ферзем на d5”. Вернувшись на свое место, шахматист быстро поставил ферзя на d5, снова встал, чтобы посмотреть очередную запись Блюменфельда. А мастер старательно, своим мелким неровным подчерком выводил: "Как я и ожидал, мой партнер попался в ловушку. Теперь я даю ему мат в три хода."
-3-
В партии с неким шахматистом К. у Блюменфельда возникла позиция, в которой он должен был сделать последний, контрольный, сороковой ход, и эти ходом он мог поставить своему противнику мат. Однако он сидел, погруженный в раздумье, и хода не делал. До контроля оставалось минут десять. Его партнер уже смирился с поражением. Но прошло пять, семь… девять… минут, часы все тикали, а Блюменфельд не делал хода. Флажок на его часах начал угрожающе подниматься. У его противника пробудилась надежда: вдруг мастер не видит мата, вдруг он просрочит время. Когда до падения флажка оставалось всего несколько секунд, Блюменфельд резко протянул руку и поставил мат.
- Над чем Вы так долго думали? – воскликнул его заметно перенервничавший противник. - Неужели Вы мата не видели?
- Мат я видел, - ответил Блюменфельд, - но я никак не мог понять, почему Вы не сдаетесь.
-4-
Гроссмейстер Котов славился оригинальной способностью – он отнимал очки у сильных противников и проигрывал, отдавая очки слабым. За это его величали Робин Гудом.
-5-
Однажды мастер Юдович играл в Москве, в турнире невысокого класса. Туры проходили два раза в неделю. В одно из воскресений он вместе с женой отправился гулять и по пути вдруг вспомнил, что ему нужно играть очередную партию. Оставив жену одну, Юдович помчался на турнир. Когда он появился в зале, на его часах оставалось всего 8 минут до контроля. Тогда не было жестких правил, что опоздание более чем на час, наказывалось “баранкой”, и Юдович был допущен к игре. И знаете, чем закончилась эта партия?
Его партнер просрочил время!
-6-
В одном из полуфинальных соревнований на первенство страны, мастер Вересов просрочил время на обдумывание. После игры он стал показывать партнеру, как он мог поставить мат в три и в пять ходов.
- Так почему же вы не давали мат? На что потратили время? – вопрошал его удивленный партнер.
- Решал, какой мат эффективнее.
-7-
Мастер Гульдин во время партии со мной подолгу размышлял над известными теоретическими ходами. По окончании игры я спросил:
- На что вы тратили время в дебюте? Хотели придумать что-то новое?
- Нет, дело совсем не в этом! – отмахнулся он. - Я не обнаружил у себя в кармане ключей от квартиры и ломал голову над тем, где я мог их оставить.
-8-
В одном из чемпионатов Австралии играли два Пурди, отец - Сессиль и сын - Джон. Сессиль имел все шансы стать чемпионом. Но когда за тур до окончания турнира ему по жребию выпало играть с сыном, он проиграл. Он пожал сыну руку, вытер капельки пота, выступившие у него на лбу, встал из-за стола и воскликнул:
- Вот что бывает, если учишь детей играть в шахматы!
-9-
Старейший русский мастер Дуз-Хотимирский встречался в одном из турниров с молодым шахматистом по фамилии Бонч-Осмоловский. Когда они сели за доску, Дуз-Хотимирский спросил его фамилию. Тот ответил.
- Как, как? – переспросил Дуз-Хотимирский.
Шахматист повторил, но мастер снова не понял. Переспрашивать в третий раз он не стал. А на бланке мастер написал: “Белые – Дуз, черные – не Дуз”.